12 января, 2011 (среда, 04:02)
Эксперименты с пациентами: В 2011-м вступают в силу сразу несколько «медицинских» законов

Под занавес 2010-го Минздравсоцразвития РФ планировало внести в правительство России еще один законопроект, призванный отрегулировать сферу использования биомедицинских клеточных технологий. Ведомство рассчитывает, что он вступит в силу с 1 сентября 2011 года, и это будет, как минимум, уже третий крупный «медицинский» закон (после так называемого 83-го ФЗ и Закона об ОМС), принятие которых сопровождалось заявлениями типа «надо навести порядок и дать пациенту право»...

Сотрудники учреждений здравоохранения – и руководители, и рядовые доктора – в ожидании перемен пребывают в некоторой оторопи. А мы, те самые пациенты, о благополучии которых вроде бы радеют творцы законов, почти не сомневаемся, что лучше нам от них вряд ли будет, а хуже в медицине уже некуда... Кто-то возразит?

«Люди ничего не почувствуют»

Именно так выразился представитель территориального фонда ОМС, комментируя журналистам 83-й ФЗ, где прописаны пути «совершенствования правового положения» госучреждений.

Напомним, что, по этому закону, кстати, вступившему в силу уже с 1 января, все государственные учреждения – в том числе и медицинские – должны «поделиться» на казенные, бюджетные и автономные. Независимость от государства (читай – от учредителя) увеличивается в направлении от казенных к автономным. Более всего эта независимость должна сказаться на возможностях учреждения использовать госсобственность и на его праве устанавливать цены на свои услуги.

Одновременно и государство получает ощутимую независимость: закон отменяет сметную (обязательную!) схему финансирования учреждений и предлагает направлять им деньги в рамках госзаказа. Если же госзаказ не будет выполнен, то средства придется искать в карманах у пациентов. Когда и там будет пусто, придется выставлять на торги имущество – например, больничное здание. И, возможно, действительно, «люди ничего не почувствуют» – ну прибавится в каждой палате оставшихся стационаров еще по паре койко-мест...

83-й ФЗ появился как чертенок из табакерки: неожиданно и до безнадежности реально. Представители медицинской общественности и руководители больниц и клиник стали собираться за «круглыми столами» и обсуждать, что делать-то теперь – когда их вот так конкретно поставили перед свершившимся фактом.

Одни говорили: ну наконец-то! Мы так давно ждали, что государство если не снимет, то хотя бы ослабит финансовую и правовую «удавку» на шее учреждений. Теперь эффективно работающие клиники будут процветать, а «никчемушным» придется перепрофилироваться или закрываться. Другие возражали: «никчемушных» больниц у нас нет – даже в клиниках крупных городов пациенты лежат в коридорах! А без стабильной поддержки государства многие учреждения действительно не выдержат финансовой конкуренции. Именно финансовой, поскольку в отсутствие адекватных критериев качества лечения никакой иной конкуренции сегодня в российской медицине нет.

Кто из нас навскидку назовет медицинское учреждение, куда мы без тени сомнения отправимся поправлять свое здоровье или направим своих близких? Ну... Ну... На памяти вертятся, конечно, кое-какие адреса: там сердце пересадили, тут выполнили некую редкую операцию. Но сердце нам пока пересаживать, слава богу, ни к чему, а выполнение одной-единственной уникальной операции как раз уверенность не вселяет: какой же это опытный хирург, если он выполнил пока лишь одну «редкую» операцию?


«Теперь вы можете голосовать ногами!»


– восклицают сторонники другого нового закона «Об обязательном медицинском страховании». Он, тоже уже вступивший в силу, дает человеку право самому выбирать страховую компанию (а раньше, напомним, это делал его работодатель). Что из этого следует? Когда меня «полечили» на койке в коридоре и выписали таким же больным, как и приняли, я могу «проголосовать ногами», если они меня еще носят, и сменить страховую компанию. Правда, вопрос – на какую? На ту, которая даст мне клятву (съест землю из цветочного горшка, например), что с ее полисом я всегда и везде буду получать высококвалифицированное лечение?

Но ведь при выборе клиники – если человек вообще имел возможность ее выбрать, а не был доставлен в приемный покой на «скорой», – мы ориентируемся вовсе не наш полис, а на совет близких, друзей, коллег. Или просто получаем направление в поликлинике. А полис ищем в своих документах уже в самый последний момент. Так зачем нам это «новое» право?

Ну не пригодится вам это «новшество», так закон предлагает и другие. Например, полис обязательного медицинского страхования будет действовать на всей территории нашей страны. А еще в ОМС теперь может войти любая медицинская организация вне зависимости от формы собственности. А еще...

Подождите, но все это было и при старом законе! И врача мы могли менять столько раз, сколько хотим, а не единожды в год, как по новому закону. И полис наш формально действовал по всей стране, но, не надеясь получить деньги по счету, клиники всегда отказывали иногородним в бесплатном лечении. Да и частные компании могли участвовать в системе, только вот не рвались туда, поскольку тарифы за оказание услуг были (и есть) на несколько порядков ниже тех, что устраивают частников.

Так отчего же теперь все уверены, что после вступления в силу нового закона жителей Петербурга будут принимать в клиниках Москвы, если понадобится вдруг, и наоборот? Ни на этот вопрос, ни на другие ответ от авторов законопроекта вы не получите, но если вспомнить, о чем шел основной спор в период его принятия, то многое становится понятным.

Есть в этом документе один нюанс, который в отличие от всех остальных его положений несомненно сработает: с января увеличивается на 2 пункта налоговая ставка на медицинское страхование – с 3,1% до 5,1%. Обязанность страховать своих сотрудников с работодателей сняли, а вот размер обязательных взносов увеличили в полтора раза! И теперь Минздравсоцразвития рассчитывает в течение двух последующих лет собрать «лишних» 460 миллиардов рублей.

Против данного решения активно выступал Минфин, предлагая отложить его как минимум на год – до того момента, как проводимые в здравоохранении реформы докажут свою эффективность.

– Здравоохранение будет получать столько средств, сколько сейчас получает. Невведение увеличения ставки не снизит качество здравоохранения. К сожалению, введение, может быть, его не повысит, если не будут проведены соответствующие реформы, – сказал вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин в апреле на «правительственном часе» в Совете Федерации.

Тогда же вице-премьер добавил, что надо четко понимать, как система здравоохранения будет работать, а не просто «с 1 января 2011 года бухнуть 230 миллиардов рублей». Но Минздравсоцразвития категорически с этим не согласилось, так что именно с 2011 года миллиарды в здравоохранение начнут «бухать».


«Что б еще нам продать?»


Желающие получить из этой суммы средства могут уже выстраиваться в очередь, поскольку каналы распределения денег давно определены. Основную часть этих миллиардов планируется направить на закупку оборудования и ремонт учреждений (кто бы сомневался?) – «для выравнивания условий». Затем «чуток» – на информатизацию системы здравоохранения, ведь, видимо, как только бумажные истории болезни заменят на электронные, качество лечения тут же непременно улучшится! И, наконец, несколько десятков миллиардов уйдут на совершенствование того, чего пока практически и не существует – стандартов оказания нам с вами медицинской помощи.

Похоже, ради этой «прибавки» и торопились с принятием закона, а остальное к ней просто прилагается. Теперь дело осталось за «ерундой»: убедить работодателя не уводить заработную плату в «теневую» сторону, а честно платить налоги. Иначе, голосуй пациент ногами не голосуй, денег-то в системе больше не станет...

Хотя чиновники Минздравсоцразвития уверены, что средств им хватит на все. И посему в срочном порядке под занавес года они приготовили постановление и приказ об изменении перечня видов той самой высокотехнологичной помощи, на которую выделяются бюджетные квоты.

Приказ этот, о котором на торжествах, посвященных 200-летию Пирогова, сообщила министр, оставляет право называться высокотехнологичной помощью только той, какая оказывается с использованием современного оборудования. А если для лечения пациента, например, с раком крови, нужно очень дорогостоящее лекарство, а оборудование не требуется, то такая помощь назовется специализированной и квот на нее больше не будет.

Оплачиваться же специализированная помощь будет из региональных бюджетов системы ОМС. Но где взять региональным системам ОМС, многие из которых живут на постоянных дотациях из федерального фонда, деньги на дорогущие препараты? Как где? – удивятся нашему вопросу чиновники. Конечно же, из увеличенной налоговой ставки! И готовящих данное постановление чиновников вовсе не заботит, что другие их коллеги не предполагают в первые два года выделять деньги на лекарства из «бухнутых» миллиардов...

И тут самое время, мои имеющие теперь «новые права» сограждане, начать думать: сможем ли мы что-то продать, если с нашими близкими вдруг случится беда и нам предложат оплатить не высокотехнологичную, но очень специализированную помощь.

Если мы денег не найдем, близкие будут страдать без лекарств, клиника без наших средств обанкротится, и учредитель (государство) выставит больничное здание и все высокотехнологичное имущество на продажу. Тот, кто больницу купит, подумает: зачем мне эта большая и трудно управляемая клиника? И откроет на ее месте, скажем, центры стоматологии или пластической хирургии, а еще ресторан с гостиницей.

Так что выход у нас один – беречь свое здоровье!

Ольга ОСТРОВСКАЯ





Источник: Санкт-Петербургские ведомости, kadis.ru