Давным давно представитель шляхетского рода Онуфрий Наркевич-Иодко приобрел у Радзивилов имение. На берегу Немана, был построен огромный бровар, может даже самый большой в Великом княжестве Литовском пивоваренный завод.
На тот момент работал бровар плохенько, и хозяин решил сделать из него дворец.
Он получился нестандартным: ассиметричным и многоплановым, с мощными стенами, с чертами замкового стиля и элементами средневековой готики, с двумя разными башнями – шестигранной и 27-ми метровой четырехгранной.
Онуфрий со своим сыном Оттоном, построили в имении свой спиртзавод, ледовню, кузню, мельницу, усадебную пристань, флигели для прислуги, оранжерею, большой колодец, псарню, коровники, амбары, сеновалы и другие как каменные, так и деревянные строения.
Время шло своим чередом, и, после смерти деда и отца, во владениях стал хозяйствовать внук Онуфрия, Яков.
...весь мир окружен и наполнен электричеством.
Яков (Сармат-Яков-Сигизмунд) Оттонович Наркевич-Иодко
  
Якова бог поцеловал в маковку.
Яков Оттонович в начале своей карьеры был выдающимся музыкантом. Уже в 17 лет- прекрасным пианистом, исполнителем, в 21 год- композитором, дирежёром.
После- известным естествоиспытателем в области медицины, изобретателем электрографии и беспроволочной передачи электрических сигналов и метода измерения влажности почвы, электротерапевтом, электрологом, профессором электрографии и магнетизма. Он был гениальным и образованнейшим помещиком Минской губернии.
В двадцать один год, он служил в Московском дворянском собрании, преподавал курс теории музыки в женском Мариинском училище.
Потом он долго и серьёзно учился естественным наукам в Европе.
Однажды в судьбе Якова случилась трагедия, - умерла от туберкулёза его любимая младшая сестра, и эта личная утрата перевернула судьбу Якова, и он всерьёз начал заниматься медициной, уделяя особенное внимание чахоточным больным.
В 1892 году Наркевич-Иодко открыл в имении санаторий, предлагая легочным больным оздоровиться с помощью солнечных и воздушных ванн, гимнастики, фитотерапии, минеральной воды из местной скважины, свежайшего кефира и кумыса. Для производства последнего были заведены кобылицы, а для дойки и приготовления целебного напитка приглашена семья из Башкирии. Почти половина кумыса бесплатно выдавалась окрестным крестьянам .
Лечение сопровождалось обширной культурной программой, а во дворце, каждый год проводился грандиозный музыкальный карнавал- "праздник лета".
В санатории страждущим предлагались и более радикальные методы лечения — электромассаж, гипно- и электротерапия. Многим больным разряды тока помогают, и это прибавляет славы и известности белорусскому эскулапу. В Римском институте физиотерапии лечебные процедуры Якова Оттоновича называют “Системой Иодко".
О подземелье родовой усадьбы Наркевичей-Иодко в округе ходили самые невероятные слухи. В конце девятнадцатого века было непросто собирать десятками в свое имение психически нездоровых, тяжело больных и даже просто парализованных людей, и не обрасти при этом дурной славой. Когда в усадьбу стали привозить трупы, барина и вовсе прозвали колдуном.
В своем подвале помещик занимался тем, без чего через сто лет не сможет обойтись ни одно кардиологическое исследование и ни один полет в космос. Электрография – то, без чего в наши годы не существовало бы банального ксерокса.
Изучив полторы тысячи изображений, Яков Наркевич-Иодко заметил, сколь разительно отличаются снимки больных и абсолютно здоровых людей. У веселых и злых, спящих и возбужденных людей электрографический рисунок тоже выглядел абсолютно по-разному. Наркевич-Иодко предположил, что этот эффект может пригодиться в психологии и диагностике заболеваний. Но после смерти ученого разбираться в его сложных аппаратах и записях было некому - открытия были забыты.
При Якове Оттоновиче в усадьбе была построена метеорологическая станция, включённая в состав главной физической обсерватории Российской империи, во дворце- исследовательские лаборатории, в башне была установлена эолова арфа – ряд труб, которые при порывах ветра издавали разные звуки, построена воловья ферма, заложен новый парк, в новой оранжерее он обустроил солярий на три кабины. По полям были расставлены градоотводы и электрические приспособления, позволяющие на треть увеличивать урожай.
В 1890г. Наркевич-Иодко применил изобретённый прибор для регистрации грозовых разрядов. С виду это телефонная трубка и передатчик, находящийся в ста километрах от приемника. Неприметное на первый взгляд изобретение – ни что иное как беспроводная коммуникация! Попов проведет подобный эксперимент лишь через пять лет, но электрофизические изыскания Наркевича-Иодко опередили и открытие Попова, и опыты Маркони.
Умер "электрический человек" в 1905 году и последним полноправным владельцем Наднёмана стал его сын Конрад, которому в 1921 году пришлось уехать в Краков, потому что оставаться в имении стало опасно для жизни. Большевики основательно разграбили дворец, и от всего имущества остался один единственный стул и кушетка, которые находятся сейчас в музее.
До Второй мировой войны во дворце размещался детский санаторий, позже там разместилась машинно-тракторная станция, а во время ВОВ местные партизаны так боялись, что немцы разместят во дворце свой штаб, что заложили под него просто атомную дозу взрывчатки. Вместе с дворцом были разрушены и хозяйственные постройки.
Эти руины стоят и по сию пору.
                
Была какая-то мутная история с попыткой восстановления и создания музея, внучатым племянником Якуба Наркевича-Иодко, Кристианом Наркевичем-Лейном из Чикаго, где у него собственный музей архитектуры и дизайна. Но восстановление было связано с чиновничьей бюрократией, и всё шло очень туго.
Сейчас волонтёрами отреставрирована въездная брама (ворота), облагораживается парк, восстановлены родовые захоронения.
Исторический материал взят
http://dmitrij-kr.livejournal.com/57180.html?page=1
http://news.tut.by/society/216779.html
Подробнее про работы Наркевича-Иодко
http://www.roerich.kz/shurnal/texts/NarJ.htm
|
